К Союзу Европы
Игорь Юргенс, Председатель правления Института современного развития, Сергей Караганов, Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике
Сегодняшний всеобъемлющий кризис потребует комплексной перестройки устаревшей и неэффективной системы международного управления. Он нанесет огромный ущерб многим, но одновременно расчистит многие завалы, потребует свежего мышления, новых подходов, в частности, и к отношениям России и Европейского союза (ЕС).
Для России и стран ЕС сохранение в их отношениях позитивных элементов и переход этих отношений в более высокое качество имеют жизненно важный характер. Но этим отношениям нужна новая философия, в основе которой должно лежать понимание того, что в конечном итоге даже не стратегическое партнерство, а стратегический союз, базирующийся на равноправии и глобальной ответственности, может предотвратить относительную маргинализацию Евросоюза и России в условиях сокращения (для ЕС) и максимум сохранения (для России) их перспективной доли в мировом ВВП, способствовать их устойчивости к вызовам и угрозам мира будущего, усилению их позитивной роли в нем.
Действуя в отрыве друг от друга и тем более соперничая, Россия и Европа, скорее всего, не будут способны претендовать на роль первоклассных центров силы будущего миропорядка, сопоставимых с США и Китаем, и станут объектами политики внешних сил. В силу взаимодополняемости экономического, политико-дипломатического, военно-политического и геополитического потенциала сторон подобным полюсом может стать только союз России и ЕС.
Нас объединяют единая культура, история, религиозные корни. Европа — один из главных источников российской цивилизации и идентичности, российской общественной и культурной модернизации. Для современного ЕС Россия — крупнейший и единственный дополнительный внешний ресурс геополитического влияния, экономической и политической субъектности в мире будущего.
За прошедшие годы Россией и Европейским союзом был накоплен значительный опыт конструктивного взаимодействия по большинству вопросов их политических и экономических отношений. Но будем откровенны. Пока эти отношения находятся в тупике. Это ведет к «провинциализации» и «обмельчанию» повестки дня Россия — ЕС, снижает способность и желание сторон идти на компромиссы по текущим вопросам повестки дня и преодолевать логику «игры с нулевой суммой», усиливает зависимость их взаимоотношений от внешних факторов.
Официально заявленная цель отношений — стратегическое партнерство. Однако при нынешнем концептуальном вакууме и уровне конкуренции и даже соперничества она не способна даже в случае подписания соответствующих документов привести отношения в соответствие с долгосрочными потребностями сторон в динамичном мире будущего.
Формированию единой и конструктивной долгосрочной политики ЕС на российском направлении мешает разочарование в том, что наша страна не пошла по пути подчиненного либерально-демократического развития стран Центральной и Восточной Европы, и непонимание, к какой модели взаимоотношений с ней Брюссель должен стремиться.
Для большинства российского политикообразующего сообщества остаются неясными роль и место ЕС в процессе комплексной модернизации российской экономики и общества, закрепления России на путях современного развития. В России не знают, чего мы хотим от Евросоюза. Нет согласия в отношении того, какую социально-экономическую модель необходимо в конечном итоге строить России. В стране сaильны, хотя на поверхности и мало слышны, настроения в пользу неевропейского пути развития — отказа от построения правового государства, развитой демократии, борьбы с коррупцией.
Одним из наиболее заметных негативных внешних факторов для отношений Россия — ЕС может стать продолжение конфронтационных тенденций в российско-американских отношениях и возвращение военного измерения в европейскую политику. Поддержка конфликтной политики США в ситуации с Грузией, которую первоначально проявили страны ЕС в августе сего года, уже весьма негативно сказалась на имидже Европы в России, нанесла удар по традиционно сильной привлекательности «европейской модели» в глазах российских граждан.
Президент Франции, страны — председателя ЕС, частично исправил ситуацию, выступив фактически посредником в конфликте между Россией и США. Параллельно он серьезно усилил международный вес Евросоюза.
Это свидетельствует о том, что Россия в конечном счете заинтересована в росте субъектности Евросоюза в международных отношениях и сфере безопасности и, наоборот, не заинтересована в продолжающемся уже десятилетие волнообразном сокращении международно-политического влияния ЕС. Этот интерес подчеркивается теперь, видимо, уже доказанной неспособностью НАТО отказаться от своих «холодновойновых» корней, стать конструктивной, а не воспроизводящей недоверие и новые расколы силой в Европе.
В такой ситуации работа над новым стратегическим соглашением с ЕС может оказаться во многом преждевременной и принести больше вреда, чем пользы.
Стороны не только не очень понимают, какую модель взаимоотношений они хотели бы иметь, скажем, через десять лет. Фундаментально отличаются и их сегодняшние подходы к соглашению, которое они собираются вырабатывать. Брюссель намерен выстроить будущее соглашение с Россией во многом по образу и подобию нынешнего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, не соответствующего сегодняшним и тем более будущим реалиям мировой экономики и политики.
Разное понимание философии и смысла документа предопределило различные подходы сторон к его форме и содержанию. Россия предлагала разработать относительно компактный документ, содержащий основные принципы и цели отношений с Евросоюзом и служащий основой для детализированных отраслевых соглашений по разным сферам взаимодействия. Евросоюз же настаивал на едином всеобъемлющем соглашении, разделы которого должны быть увязаны между собой, и содержащем конкретные обязательства по всем областям сотрудничества. Ряд предлагаемых ЕС требований полностью противоречит российским интересам. В частности, речь идет о намерении Евросоюза включить в текст будущего соглашения конкретные обязательства России в сфере энергетики, отражающие неприемлемые для Москвы некоторые положения Договора Энергетической хартии.
Наконец, антироссийская группа в ЕС и стоящие за ней силы, несомненно, постараются придать переговорам максимально неконструктивный характер. А в случае, если какой-то текст и будет в конечном итоге подписан, его ратификация при нынешнем уровне доверия между Россией и рядом новых стран — членов Евросоюза, разнородности ЕС будет торпедирована.
Для формирования новой философии и стратегии отношений нужна пауза, в том числе в переговорах о новом соглашении, и одновременная интенсификация новых и инновационных для сложившейся практики отношений форм взаимодействия. Ключевыми вопросами для обсуждения могли бы стать: роль России и Европы в мире, наличие у них общих стратегических интересов и базы для их совместной реализации, определение механизмов повышения взаимного доверия.
Пауза в переговорах по новому стратегическому соглашению не должна негативно повлиять на торгово-экономические и политические отношения России с отдельными странами — членами Евросоюза. Необходимо на качество интенсифицировать диалог на уровне правительств, экспертного сообщества, бизнеса, гражданского общества, чтобы совместно выработать понимание того, чего мы хотим друг от друга, какие отношения помимо неясного «стратегического партнерства» мы хотим строить в мире будущего. Нужна своего рода демократизация диалога, расширение его базы.
Не стоит повторять опыт выработки хорошо звучащих, но уже забытых всеми, кроме их авторов, четырех «дорожных карт». Они прикрыли проблемы, но не дали почти ничего для движения вперед.
Паузу нужно заполнить и интенсификацией сотрудничества с отдельными странами ЕС.
В основе создания стратегического союза России и ЕС должно стоять поэтапное формирование энергосоюза — единого энергетического комплекса Европы, основанного на перекрестном владении хозяйствующими субъектами и на совместном управлении добычей и распределением газа и других энергоносителей.
В такой ситуации главная причина спекуляций вокруг «энергобезопасности» и «энергоимпериализма» — цена на энергоносители — перестанет быть камнем преткновения. Ведь на деле за давлением на Россию по поводу энергетики лежит не обсуждаемое, но очевидное стремление получить подешевле побольше газа и нефти. В случае создания единого энергокомплекса и потребители, контролирующие источники, и производители, контролирующие распределение, будут иметь равный интерес в справедливой цене на энергию, а она будет использоваться более рачительно. В случае создания энергетического союза Россия — ЕС Европа обретет энергетическую независимость, что серьезно усилит ее международные позиции.
Другим несущим пилоном предлагаемого союза должно стать тесное взаимодействие и координация политики России и Евросоюза по важнейшим стратегическим вопросам, по большинству из которых их интересы совпадают. Среди них: недопущение новой милитаризации европейской политики, изменение климата, предотвращение масштабных войн в условиях начавшегося быстрого передела мира, распространения оружия массового поражения, защита универсальной ценности международного права и институтов, приверженность к мирному урегулированию межгосударственных и внутренних конфликтов, поддержание стабильности на пространстве «большого Ближнего Востока».
Третьим — через десятилетия — единый рынок Россия — ЕС.
Совпадают интересы и в области борьбы с терроризмом, транзитом и сетями распространения наркотиков, совместного использования космоса в мирных целях. Можно и нужно сближать интересы и политику и в области строительства новой архитектуры мироуправления.
После паузы нужно начинать работу по возможному договору о стратегическом союзе, ее саму использовать для выработки его концептуальных основ.
Союз между Россией и ЕС, Союз Европы, должен не мешать другим элементам будущей европейской архитектуры, а дополнять их. Например, гуманитарный Совет Европы. Не думаем, что европейцы из ЕС скоро откажутся от военно-политического союза с США в рамках НАТО. Россия будет наращивать взаимодействие с государствами Азии в рамках Шанхайской организации сотрудничества, Организации договора о коллективной безопасности. Союз Европы может решить проблему искусственного «выбора» между Россией и Европой для стран, находящихся между ними: Украины, государств Закавказья и бывшей советской Центральной Азии, наконец, Турции.
И Союз Европы, и НАТО, и Совет Европы могут находиться под эгидой нового общеевропейского договора (Хельсинки-2), за который выступает Россия.
Мы осознаем, что нас, людей, предлагающих в нынешнее трудное время Союз Европы, обвинят в прекраснодушии. Но новый мир требует больших идей, прорыва в будущее. Иначе мы рискуем застрять в прошлом или затеряться в этом мире будущего.
Данная статья отражает результаты серии исследований об отношениях России и ЕС, выполненных под эгидой Института современного развития. Краткий результирующий доклад будет обнародован после предстоящей на следующей неделе встречи в верхах Россия — ЕС. Подробные результаты работы будут опубликованы в виде брошюры в начале 2009 года.
// Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) №4786 от 6 ноября 2008 г.
